Вторые сутки без сна, вторая неделя как все друзья разъехались по отпускам, пятый месяц без работы, второй год без… Не будем о грустном. А я сижу себе на пороге, пью остывший зеленый чай, смотрю в открытую дверь на виноград и увядший палисадник. По зеленым пятерням винограда тихонечко барабанят капли теплого дождя. Они скатываются по листьям и шлепаются в цветы. Пахнет пылью и травой. Город затих, мне даже слышно, что часы на Буденовском пробили пол десятого. Из-за покосившегося сарая в мой двор заползают уютные летние сумерки. Дождь все идет, а я все сижу. И вот уже вдоль палисадника по желобку в асфальте зажурчал робкий ручеек, уносящий темную воду куда-то за угол дома. И вот я уже не могу различить контуры кирпичной стены под темными зарослями винограда. Соседи на втором этаже включили свет, от чего по темному ручейку рассыпались оранжевые искорки. Вот Мурзик пробежал, виляя толстым, черным остыванием хвоста, недовольно миукая на воду под лапами. Грациозным прыжком перемахнул через куст маяты и скрылся, в наполнившимся таинственностью винограде. А я сижу. У меня закончился чай. Да. Я думаю, началось все именно тогда, когда закончился чай. читать дальше Я еще с досадой посмотрела на чинки на дне и отставила чашку подальше под остатки старого стула, что б случайно не задеть, и подняла голову. Там у самого косяка небо еще было немного светлым. И тут из-за двери выглянул он. Нет, она. Просто, на ее счет ни когда нельзя быть до конца уверенным. Нет, сегодня все-таки это был он, Белый Ловчий. Самый обыкновенный Белый Ловчий. Высокие сапоги с серебряными бляшками, темные складки дорожного плаща, два кинжала в старинных ножнах, зеленая потертая куртка с лисьим воротником, из-за плеча виден край арбалета, маленькое золотое солнышко на шнурке, в ушах серебряные колечки, белоснежные льняные волосы, собранные в длинную косу, детская улыбка и хоть сейчас в сумерках не видно, но точно знаю, россыпь веснушек на обветренных щеках. И эти бездонные и хитрющие зеленые глаза. Ну а какого цвета, по-вашему, должны быть глаза у совершенного существа. О! Белый Ловчий идеальное существо – даже не сомневайтесь. Я сама его таким выдумала, красивым и идеальным. Правда, он получился немного грустным и слегка не определившимся. Ну, какая разница! И в правду, мне бы тоже было плавать, мальчик я или девочка, если бы я осталась единственным человеком на земле. Стоит, улыбается и смотрит на меня сверху вниз. - Привет! Что делаешь? - Сижу. Чаю хочешь? - Неа. Пойдем?- протягивает мне руку. - Куда? – спрашиваю я. - Погуляем, пройдемся. Ты же который день безвылазно дома киснешь! Пошли. - Так дождь ведь, - отвечаю я, а сама кошусь, а свою заляпанную желтую пижаму, в которой третий день и по дому хожу и сплю, и вообще под ней ни чего нет. - Как будто это тебя когда-нибудь останавливало! Да и дождь скоро кончится. Идем. Хватаюсь за руку, поднимаюсь. Секунду раздумываю, обувать ли шлепки. А ну их!.. и с цветом пижамы не сочетаются. Как приятно ощущать босыми ногами мокрый асфальт. И холодные капли дождя по лицу. У сарая сквозит легкий ветерок. Я потянулась. Зачем куда-то идти, когда тут так хорошо. Но Белый Ловчий уже подошел к винограду и приподнял несколько косматых лиан. Галантный, блин, придется идти. За виноградом оказалось, как и положено тайному ходу: темно, тесно, сыро, и скользко. После третьего моего ойка, я почувствовала, что кто-то крепко взял меня за шиворот пижамы. - Не возражаешь, если я пойду впереди? Лисий мех протерся мне по носу. Еле успела ухватиться за арбалет руками. - Куда мы так торопимся? – поинтересовалась я, не выпуская арбалета и старательно перебирая ногами. Острые, какие камешки. - Не люблю я все эти пещеры. - Ты еще скажи, что темноты боишься! Тоже мне супергерой! - Это ты темноты боишься, до сих пор между прочим, а я не супергерой. Я так погулять вышел. А-ап! Я, конечно же, не заменила скользкий выступ у выхода из пещеры. И удачно приземлилась в приготовленные мне объятья. - Спасибо. Как темно, и тихо. Кругом черные скалы, и совсем рядом такие большие яркие звезды! А сколько их! Летом не море и то меньше. Под ногами небольшой каменистый выступ, а от него вниз по склону виднеется тропинка между скал. Там внизу бескрайная совершенно ровная долина, и лишь где-то там, у горизонта врезаются в звездное небо силуэты других гор. Все такое черное, и какой-то на небе нелепый острый желтоватый месяц. Такой невзрачный под этими звездами. Но его света достаточно, что осветить и тропу, начинающуюся прямо у наших ног, и больше озеро в долине. Не деревьев, ни криков птиц. Хотя что это? Похоже на кузнечиков или комаров. - Где мы? - В Мордоре. - Тот, который за Гондором? Ва-у! - Пойдем. – И он начинает спускаться вниз, по тропинке. Ему хорошо он в сапогах. Я стараюсь не отставать, но до чего же острые порой попадаются камушки. Спуск крутой, но идти можно, а вокруг та же тишина. Чуть ниже между камней гуляет ветерок, тормоша плащ Ловчего и мои волосы. Совсем не холодно, и это как-то странно. О, как же тяжело смотреть под ноги, когда глаза так и тянет вверх к звездам. - А почему здесь ни чего нет? - Так ведь, после Вас хоббитов, десять лет трава не расти! - Ой! А куда мы идем? - Вон видишь, - он остановился и указал в просвет между камнями, - Там внизу озеро. Это озеро Нарнин, мы идем сегодня туда. Тебе там понравится. Забытое чувство. Как же это здорово, просто идти! Просто идешь и под ногами у тебя дорога, идешь мимо домов и улиц или деревьев и полей, или как сейчас мимо скал и валунов. И вроде ты просто переставляешь ноги, а мир сам движется мимо темя, даже проносится, исчезает за поворотом. А ты идешь дальше, и тебе ни за что не хочется останавливаться. Было время, когда я столько километров на мотала на своих двоих с верным плеером. Когда идешь, особенно по незнакомой местности, то в какой-то момент теряешь чувство времени. Время просто перестает существовать, как и мир проносящийся мимо. Ты остаешься один. Ты свободен, ты словно птица паришь, хоть и не отрываешь ноги от тротуара. Просто все вокруг перестает тебя касаться. Мир отпускает тебя, и ты замираешь в свободном падении, наслаждаясь ветром и свободой, столько, сколько хватит силы твоим ногам. Спуск становится более пологим, и вокруг появляются низкие кустики. Вот тропинка резко выворачивает из-за последней скалы, и перед нами раскрывается нескончаемая черная долина, с неясными очертаниями леса и озера у самого горизонта. Места много и теперь мы идем рядом. Хотя при его сапогах, я чувствую себя семенящей болонкой. - Ты помнишь, когда меня придумала? - Да. Где-то…, - я принимаюсь загибать пальцы, - года четыре назад. Да точно четыре. Еще в институте.
- А я помню! – он хитро улыбается, - Ты пошла в магазин за сметаной и печеньем, и груши там еще были такие бледно желтые, безвкусные, почти белые. Пошла в магазин, а по дороге… вы еще с мужем жили тогда, в том гниднике… - Не говори этого страшного слова! – обрываю я, его громким шепотом. - Гнидник? - Муж! - А-а-а… не буду. Я, наконец, не отрываясь, смотрю на звезды и на сползающий к кромке леса месяц. Под ногами чувствую мягкую дорожную пыль. Столько идем и ни каких признаков жизни. - А что здесь совсем ни кого нет? - Не-а! Орки разбежались, эльфы отчалили, а люди еще не в курсе, что такое нефть, им здесь ловить нечего. Тут же пепел все еще в ладонь толщиной по всей долине лежит. - Ой! А я подумала, что это дорожная пыль. - А ты видишь дорогу? - Ну да… - Тебе видней. - Знаешь, ведь тогда было хуже всего. За всю жизнь ни до, ни после так хреново, по-моему, не было. - И ты, насмотревшись «Бойцовского клуба» решила тоже обзавестись воображаемым другом. - Ну да… Ветер приносит легкий запах воды. Опять я теряю ниточку времени. А озеро становится все ближе, я уже вижу очертания темных деревьев на его берегу. Отблески лунной дорожки становятся все ярче, но тут месяц падает за лес. И становится совсем темно. - А больше ни чего не вижу. – в подтверждении своих слов наступаю кому-то на ногу. - Держись за руку. Мы почти пришли. – я чувствую тепло его руки через тонкую кожу перчатки. - И чего ты тогда хотела? - Стать счастливой. - А сейчас? - Спасть. - Видишь, все изменилось. – сквозь темноту чувствую пристальный взгляд, - Так ты стала счастливой? - Нет. Но теперь я знаю, как это сделать… - И? - От этого как-то совсем тоскливо… В девстве, же магия – это чудо! А из нутрии оказывается тяжелый, неблагодарный труд. - Ты стала занудой. - Спасибо, утешил! Что-нибудь еще?! - За столько лет ты могла, что-нибудь изменить, завести друзей, работу, мужчину. Просто сделать, хоть что угодно, что б не изнывать от тоски и одиночества. - Милый, а ты не замечал, что люди не меняются, а если и меняются то, это совсем не просто. Знаешь очень страшно и тяжело выходить из своего панциря… - А дальше будет только хуже… И тут мы вышли на берег озера. Звездное небо колыхалась призрачными бликами в черной воде прямо у меня под ногами. По звездам можно было ходить. Я не заметно для себя отпустила Белого Ловчего и пошла к воде. Шаг, еще шаг и мою усталую ступню лизнула холодная мягкая волна. Я зашла по щиколотку, но мне этого было мало. Хотелось идти дальше. Вода манила и окружала, хотелось раствориться в этом бесконечном жемчужном колыхании. Стать водой, растечься заполнить собой землю, а потом лежать и вздрагивать волнами от ветра, размеренно накатывать на берег. Просто быть и ничего не помнить, ничего не хотеть, но существовать. - Постой! – Ловчий удержал меня за плечи. – Не стоит уступать этому озеру, но не такое мирное, как кажется. - Там на дне спит дракон? - Что? – неужели впервые я, тебя чем-то удевила. О, да! Ты не единственная моя фантазия. - Если бы я была драконом я бы нашла тайное глубокое озеро в непроходимой чаще, среди неприступных гор, и заснула бы на его дне. - Ты это, правда, хочешь? – он выводит меня на берег. - Да. То есть, нет. Незнаю… То есть хотела, тогда, да и потом тоже… - это трудно объяснять даже ему, - Долгие годы я хотела стать большим невидимым драконом, спать на дне никем не найденного озера. Что бы вокруг была зеркальная черная вода, а по ее глади скользили желтые листья, чтоб вокруг был высокий непроходимый сосновый лес, поросший папоротником, и неприступные скалы… Ни кого не видеть, ни о ком не помнить… - Стоит ли удивляться, чему-то в своей жизни после этого? - Я знаю. Белый Ловчий садится на берег и смотрит на озеро. - Там нет дракона. Но может, он там был? Может, кто-то спал, как минимум последние четыре года? Я опускаюсь рядом с ним на влажный прибрежный песок. - А может все это время, я пыталась проснуться?! Сомнения, метания. Где меня только не носило, чем я только не занималась, все прошло мимо, просочилось сквозь... - Ты знаешь шутку про желания… - Те, которых, стоит бояться?- Я чувствую себя уставшей. Толи мир вокруг до краев наполнен невыносимой тоскою, толи я ее источник и из меня эта зараза расползается по свету. *** Проснусь я только от второго будильника на кровати в обнимку со своим верным медведем. Подскочу и побегу проверять, не открыта ли дверь. Дверь будет надежно заперта, и о вчерашнем дожде будут напоминать только островки темной земли под виноградом.